БиографияКниги О творчествеЗнаменитые картиныГалереяГостевая книга

Повесть о литераторе. Часть 23

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40

Наталка приняла серьезный вид и начала высчитывать по пальцам.

- Люблю думать, - сказала она, загибая мизинец, - люблю читать, - загнула второй палец, - люблю дружески разговаривать, - загнула третий палец, - но не со многими сразу и не с "кавалерами", - она улыбнулась, - а с людьми неглупыми и простыми. Больше всего и прежде, и теперь любила и люблю говорить с тобой, люблю слушать тебя, - ты так хорошо говоришь, - все бы сидела и слушала тебя.

- А когда ты поцелуешь меня? - тихо спросил Сергей.

- Довольно, однако, мы заболтались, это я виновата, лежи смирно и постарайся заснуть, пока я пойду в другую палату, к другим больным.

Новый, совершенно беспричинный приступ лихорадки, охвативший Верховцева в этот же вечер, заставил доктора решительно потребовать, чтобы Наташа реже приходила к больному, меньше оставалась и говорила с ним. Доктор стал подозревать отношения молодых людей, и Надежда Ивановна, как виноватая, выслушав выговор, не только намылила голову племяннице, но и серьезно пристращала немедленным отъездом в деревню.

Однако Сергей все-таки поправлялся быстро, рана на груди уже зажила, и голова была ясна. Нога тоже стала совсем заживать, хотя он все еще лежал, не поворачиваясь, так что страшные пролежни на "здоровом" боку стоили немалых хлопот Надежде Ивановне, ухаживавшей за ним, как за родным сыном. Теперь она уже попросту журила его за беспокойное лежание, последствием которого были иногда струйки крови, и - последнее доказательство дружбы и интимности - каждый день вытирала все его тело одеколоном с водою, не стесняясь, как бы делала это с Наталочкою.

В дни ясной и даже теплой погоды, часто стоявшей в конце сентября, когда воздух широкою струей входил в окна из больничного сада, особенно трудно было неподвижно лежать в постели. Один раз раненому так захотелось встать, что, уступая его настоянию, доктор с Надеждою Ивановной обвели его кругом комнаты: нога еще не действовала, подгибалась, приходилось волочить ее, и усилие вызвало снова кровь в рану; тем не менее больной набрался храбрости и стал каждый день вставать, а вскоре даже и выезжать кататься. Мало того, он задумал покинуть госпиталь и при первой возможности удрать в действующую армию, о чем пока не проговаривался даже и Наташе.

Давно уже манила его мысль снова присоединиться к Скобелеву. Что-то он теперь поделывает? По вестям, до него доходившим, Плевна была обложена плотнее, так как пришло много подкреплений и дело осады сосредоточено в руках Тотлебена; ждали решительных действий на Софийском шоссе, по которому турки получали всю помощь войсками, снарядами и припасами и где действовал энергичный и рассудительный генерал Гурко с гвардией.

К Верховцеву заезжали в госпиталь немногие знакомые из армии, между другими и Скобелев, который не мог видеть больного, так как ему было тогда очень плохо; приезжали многие ехавшие из России и возвращавшиеся туда, любопытствовавшие узнать о здоровье "молодого талантливого литератора", чуть было не потерянного родиною.

Иллюстрация поместила портрет Сергея с известием о его геройской смерти и с посмертною биографией его. Потом она, как и другие газеты, известила, что, к счастью, молодой талант не погиб, что Верховцев лежит в бухарестском госпитале и подает надежду на выздоровление, так как раны его не серьезны.

Спустя некоторое время, однако, появилось известие, что одна из ран оказалась опаснее, чем думали сначала, и что больной в критическом положении, - все это возбуждало большой интерес и внимание в обществе, и желавших видеть Верховцева, лично убедиться в состоянии его здоровья было так много, что в непрерывном ряду посетителей Надежде Ивановне, не мало польщенной этою ролью, приходилось делать выбор и пускать лишь избранных, предваряя их о необходимости щадить силы больного.

"Шестая великая держава", газета Times1, знавшая имя Верховцева по литературным работам его, переведенным на английский язык, выразилась, что "смерть Верховцева была бы для России равносильна потере большого сражения". Наташа была в восторге от этого определения значения ее друга и жениха.

- Чему ты радуешься? - спрашивал ее Сергей, как будто не понимая причины ее радости, в сущности же, сам польщенный и этим видимым знаком уважения представителя иностранной прессы, и гордостью своей невесты.

- Радуюсь тому, что ты знаменит. Это только справедливо, но это же и печалит меня.

- Почему? - спросил он, заранее угадывая ответ.

- Потому что мы - не пара.

- Летами, конечно, не пара: я на целых пятнадцать лет старше тебя.

- Не летами, а умами; я не шутя боюсь, что тебе со мною будет скучно. Ты все знаешь, все читал, все видел. Даже в музыке, хотя и не знаешь нот, понимаешь больше меня, слышал почти все оперы, повторяешь много мотивов...

Как ни оспаривал, ни разуверял ее Сергей, она оставалась при своем мнении и твердила одно и то же: не пара да не пара!

- Почему, - спросил он, - летом, еще когда я гостил у дяди, ты, заметивши, как говоришь, что я на тебя заглядываюсь, не подумала о том, что мы могли бы быть счастливы вместе? Помнится, у вас не было особенной близости с твоим "кузинчиком", как ты его называла; он даже больше ухаживал тогда за твоею приятельницей, чем за тобою.

- Потому что это мне и в голову не приходило, не могло прийти.

- Да почему же?

- Потому, что это было бы уже слишком хорошо, я не смела об этом и думать.

- Вот тебе на! Отчего это?

- Потому, что мы - не пара...

Между посещавшими теперь Верховцева был и казацкий офицер, бывший товарищ по несчастию; он давно уже выздоровел, побывал в Ставрополе и, хорошо отгулявшийся, возвращался к своей части. Воин степей ликовал, потому что узнал, по письмам из отряда, о представлении его к "Владимиру".

- Думаете, дадут? - спросил Сергей, помня доводы приятеля против возможности получения этой высокой награды без протекции.

- Выйдет, беспременно выйдет! - уверенно отвечал казак, весело поворачиваясь на каблуках. - Коли "наш генерал" представил, так выйдет: он все штатуты знает наизусть, "умеет", к чему представить. - Видимо, и статуты, о которых прежде он отзывался презрительно, получили значение в его глазах.


1 ежедневная английская газета "Таймс" - "Времена", основанная в 1785 г. в Лондоне.

1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40


Индийский мотив (Верещагин В.В.)

Стена Соломона (Верещагин В.В.)

Повозка богатых людей в Дели


 
 

Перепечатка и использование материалов допускается с условием размещения ссылки Василий Верещагин. Сайт художника.

Главная > Книги > Литератор. Глава 1 > Литератор 23
Поиск на сайте   |  Карта сайта