Лучшие рисунки
Смертельно раненный 1873
73 х 56,6 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
2 июня 1868 года двадцатипятитысячная армия Баба-бека и пятнадцатитысячный отряд киргизов, руководимый Адилем-Дахти, осадили русский гарнизон Самарканда. Гарнизон этот, включая больных и раненых, состоял из 658 человек, в числе которых находился и прапорщик Верещагин. Силы были неравны, и русские солдаты сразу же отступили в цитадель, расположенную}' западной стены города.
Запасов воды и продовольствия в цитадели хватало, за стены ее также можно было не опасаться, но двое деревянных ворот, ведущих в нее, приходилось оборонять денно и нощно, покуда 8 июня на помощь малочисленному гарнизону не подоспели отряды К. Кауфмана. Именно событиям, связанным с обороной Самарканда, обязаны мы появлением картины « Смертельно раненный ». Сам художник вспоминал впоследствии, как во время одной из схваток за ворота цитадели солдат, настигнутый вражеской пулей, «выпустил из рук ружье, схватился за грудь и побежал по площадке вкруговую, крича: "Ой, братцы, убили, ой, убили! Ой, смерть моя пришла... "
Бедняк ничего уже не слышал, он описал еще круг, пошатнулся, упал навзничь, умер, и его патроны пошли в мой запас». Эти предсмертные фразы солдата художник воспроизвел на самодельной раме картины.
Желтая зубчатая стена на фоне пыльно синего среднеазиатского неба — единственная «архитектурная реалия», указывающая на место действия.
Солдат прижал руки к груди в безотчетном стремлении унять кровь, хлынувшую из смертельной раны.
Простое, «среднерусское», лицо солдата так загорело под палящим солнцем, что, пожалуй, вернись он живым и невредимым в свою родную деревню, его бы самого приняли за басурманина-башибузука.
Многие из тех «братцев», к кому обращен предсмертный вопль солдата, уже полегли в неравной битве с врагом.
Мавзолей Тадж-Махал в Агре 1874-1876
38,7x54 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
По углам мавзолея своей жены неутешный Шах-Джахан приказал выстроить четыре минарета. Строительство мавзолея велось почти двадцать лет, и заняты в нем были двадцать тысяч рабочих.
Высота центрального купола мавзолея (всего куполов — пять) равна семидеся ти четырем метрам. Стены его облицованы полированным бе лым мрамором, инкрустированным самоцветами.
Мавзолей стоит на берегу реки Джамна, самого длинного и полноводного притока Ганга. Свое начало Джамна берет в Центральных Гималаях.
Тадж-Махал окружен высокими стенами (к реке, со стороны которой писал мавзолей Верещагин, выходит самая короткая стена). За ними разбит прекрасный регулярный сад,
«разрезанный» надвое узким зеркальным бассейном.
Весною 1874 года Верещагин выставил в Петербурге свои туркестанские работы. Эта выставка произвела большое впечатление на петербуржцев, однако официальные круги отнеслись к ней отрицательно, обвинив художника в «антипатриотических настроениях". Надежды Верещагина на то, что правительство купит Туркестанскую серию, рушились. В подавленном настроении он бросил Петербург еще до закрытия своей выставки и уехал в долгое путешествие по Индии.
Здесь он провел почти два года, объехав многие районы страны и посетив даже Тибет. Среди множества индийских произведений Верещагина выделяется «Мавзолей Тадж-Махал в Агре», где художник продолжает традиции «ведуты» (документально-точного архитектурного пейзажа). Этот великолепный памятник эпохи Великих Моголов был построен Шах Джаханом в качестве усыпальницы для его любимой жены в середине XVII столетия. Впоследствии здесь noxopoнилu и самого Шах - Джахана.
Побежденные. Панихида 1878-1879
179,7x300,4 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Стоящий рядомсо священником пономарь дает последнее напутствие погибшим солдатам. Целый полк егерей полег в этой битве. Парное к «Панихиде» полотно называется «Победители» — на ней изображены турки, прямо на поле боя переодевшиеся в мундиры русских солдат.
Полковой священник служит панихиду. Его черная траурная риза сразу же привлекает к себе внимание зрителя, поскольку является самым темным пятном во всей картине.
Низкое небо загустело вдали дождевыми тучами. Но кое-где в просвет между свинцовыми облаками пробиваются бледные лучи солнца.
П. М. Третьяков говорил, посетив выставку, где были представлены балканские картины: «Верещагин — гениальный штукарь, но — и гениальный человек, переживший ужас человеческой бойни».
Балканская война, имевшая целью освобождение «братьев-славян» от турецкого ига, нашла в сердце Верещагина живейший отклик. Его должность (он состоял в корпусе адъютантов главнокомандующего Дунайской армии) позволяла ему свободно передвигаться вместе с войсками.
Он участвовал в нескольких битвах, был очевидцем решающих сражений. В одном из боев он едва не лишился жизни сам, в другом - был ранен один из его братьев. Еще один брат Верещагина, любимый младший брат Сергей, погиб на этой войне. Его тело долго искали после сражения. Художник шел между трупов, заглядывал в лица убитых солдат, страшась узнать в одном из них своего маленького Сережу...
Вероятно, именно во время этих поисков и родился замысел «Панихиды» - одной из самых известных картин Балканской серии. Как и туркестанские полотна, они были горячо встречены публикой и настороженно - официальными кругами. Причем таков был прием не только в Петербурге, ной в Европе и США.
В 1882 году Верещагин писал жене из Америки: «На предложение мое водить на выставку по дешевой цене детей, я получил ответ, что картины мои способны отвратить молодежь от войны, а это, по словам этих господ, нежелательно».
Перед атакой. Под Плевной 1881
179x401 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Верещагина часто спрашивали, зачем он, постоянно участвуя в военных действиях, рискует своей жизнью и своим замечательным талантом. Художник неизменно отвечал на эти сетования: «Выполнить цель, которою я задался, а именно: дать обществу картины настоящей, неподдельной войны, нельзя, глядя на сражение в бинокль из прекрасного далека, а нужно самому все прочувствовать и проделать, участвовать в атаках, штурмах, победах, поражениях, испытать голод, холод, болезни, раны... Нужно не бояться жертвовать своей кровью, своим мясом, иначе картины мои будут „не то"».
Но на одну только «правдивость» своих полотен Верещагин не рассчитывал. Страстно желая «впечатлить» публику ужасами войны, опровергнуть самую «идею войны» в людских сердцах, он искал новых «выставочных решений», способных произвести максимальный эмоциональный эффект.
Так, Балканская серия, в которую входит и работа «Перед атакой. Под Плевной», выставлялась в залах без дневного света, при ярком электрическом освещении. Картины висели на черных стенах. В. П. Зилоти, дочь П. М. Третьякова, вспоминала: «На черном фоне, при электрическом освещении, эти картины, живые как жизнь, поражали, трогали, ужасали, сражали...»
Апофеоз войны 1871
127x97 см
Государственная Третьяковская галерея, Москва
Едва явившись на выставке, «Апофеоз войны» сделался известен всей России. О нем толковали везде — в великосветских салонах и высоких кабинетах, в университетских аудиториях и либеральных гостиных. Но интонации, с которыми обсуждали картину, были весьма различны. Слишком вызывающим был авторский «эпиграф» к картине: «Всем великим завоевателям, прошедшим, настоящим и будущим».
Такое послание не оставляло возможности объяснять «Апофеоз войны» в историческом ключе и потому делало картину провокационной, чем не преминули возмутиться правительственные круги и восхититься — все прочие. Критик В. Стасов писал об «Апофеозе»: «Здесь дело не только в том, с каким именно мастерством Верещагин написал своими кистями сухую пожженную степь и среди нее пирамиду черепов, с порхающими кругом воронами, отыскивающими еще уцелевший, может быть, кусочек мясца. Нет! Тут явилось в картине нечто более драгоценное и более высокое, нежели необычайная верещагинская виртуальность красок: это глубокое чувство историка и судьи человечества...»
ПОЛИТИКИ В ОПИУМНОЙ ЛАВОЧКЕ. ТАШКЕНТ 1870
Эта картина была создана Верещагиным во время второй его поездки в Туркестан. На первый взгляд, кажется, будто она представляет собой простой «снимок» городских нравов, своего рода бытовую зарисовку. Но на самом деле тут все сложнее. Сам художник \ раз отмечал, что в каждой его работе есть определенная мысль и мораль, а отсутствие их может свести картину «до фешенебельной мебели».
ДВЕРИ ТИМУРА (ТАМЕРЛАНА) 1872
«Эти тяжелые, страшно старые двери с удивительной орнаментацией, эти фигуры, сонные, неподвижные, как пуговки к дверям, как мебель какая-нибудь, как тот же орнамент, так переносят в Среднюю Азию, что напишите книг сколько хотите, не вызовете такого впечатления, как одна такая картина» - так писал об этом полотне Крамской, чрезвычайно ценивший творчество Верещагина.
 Калмыцкая молельня (Верещагин В.В.) |  Развалины театра в Чугучаке |  Статуя Вишну в храме Индры в Эллоре |