Повесть о литераторе. Часть 8
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40
Раненому запрещено было говорить, но он никак не мог утерпеть, чтобы не пускаться в россказни всякий раз, как находил, что ему "полегчало". В одну из таких минут он не без юмора представлял, как картавый генерал Скобелев1, прикрывая отступление отбитого корпуса с горстью солдат, бывших в его распоряжении, давал приказание своему ординарцу: "Вегховцев, Вегховцев, отзовите назад этих дугаков - их всех сейчас пегебьют!"...
- Ты видел Верховцева? - перебила его девушка.
- Точно так, - ответил солдатик, - мы, значит, подбирали ротного, его вдарило в ногу, а генерал, значит, посылали этого самого адъютанта своего, чтобы собрать людей. Тут и двадцати шагов не прошли - и меня вдарило. Подобрали меня уж поздно, этот самый адъютант генеральский и подобрал с казаками...
- А как одет этот адъютант генерала, есть ли у него борода?
- Ходят они, как казаки же, в балахоне, и борода у них тоже казацкая - нас, раненых, они до ночи подбирали...
Наташа запретила больному говорить больше, но после, когда ему "полегчало", не утерпела, чтобы не направить его еще раз на тот же рассказ, и образ "буки" встал перед нею как живой: сначала роняющий Соню в вальсе, потом толкующий смысл "хороших книжек" и, наконец, на поле битвы подбирающий раненых под турецкими пулями и гранатами.
Девушка удвоила свои попечения о раненом, и тот начал поправляться, что, по словам доктора; был из редких редкий случай.
- Не знаю, может быть, разве уж вашими молитвами, - отвечал он прежде на ее вопросы о том, есть ли надежда на выздоровление Никифорова. - Разве уж если он захочет доставить вам особенное удовольствие, - шутил тогда доктор, а теперь, после одной из перевязок, объявил, что раненый и вправду, должно быть, вздумал отблагодарить и порадовать Наташу, что он выздоровеет и очень скоро.
Радость Наташи была безмерна, но не долга и сменилась большим горем: Никифоров помещался не в доме, а в одной из турецких палаток, раскинутых на дворе, в которых воздух был лучше, чем в четырех стенах, и выздоравливающие скорее становились на ноги; но ночью разразилась буря с ливнем, сбила палатку и нескольких больных тяжело повредила; в числе их был Никифоров.
Когда рано утром, в заботах о том, не подмочило ли сильным дождем больных, спавших на соломенных матрацах на земле, Наташа торопливее обыкновенного вошла во двор госпиталя и заглянула в палатку, снова водворенную на прежнем месте, она не сразу и поняла то, что ей стали рассказывать; ясно было только, что зеленовато-землистого цвета лицо и потухшие глаза ее приятеля не сулили более ни малейшей надежды. Его вскоре вынесли, а "сестрица" только с помощью Надежды Ивановны добралась в этот вечер до своей квартиры.
Долго горевать, однако, было некогда, и у Наталочки скоро завелась новая слабость, чуть ли еще не сильнейшая прежней: донской казак с пробитою грудью, в последней степени чахотки.
Щадя надломленную недавним случаем девушку, доктор скрывал от нее, что дело больного совсем плохо и что в последние дни болезнь приняла скоротечную форму, так что самые часы донца были сочтены.
- Да зачем вы связываете вашу судьбу с жизнью ваших больных? - выговаривал. Наташе доктор. - Ведь у вас не хватит ни сил, ни здоровья так "выхаживать" их. Работайте потихоньку - право, лучше будет, я вам добра желаю, - и доктор серьезно предостерегал Надежду Ивановну от увлечений ее племянницы, которою, к слову сказать, сам готов был увлечься.
- Месяца не даю ей такой работы запоем, - говорил Федор Иванович тетушке, - она у нас непременно свалится; я ведь уж насмотрелся на таких рысаков: бежит, не уменьшая шага, не передохнувши, пока не треснется сразу.
- Хорошо, хорошо, спасибо вам, доктор, послежу за нею, - отвечала Надежда Ивановна и возможно чаще, под разными предлогами, стала сменять Наташу у изголовья казака, неотступно умолявшего о том, чтоб его отправили на родину, на Дон: "Там я поправлюсь, там беспременно поправлюсь!"
Он не доверял ни доктору, ни даже Наташе, успокаивавшим его тем, что его "скоро отправят", и постепенно нарушал госпитальную дисциплину тем, что, стараясь, вероятно, по мере сил укоротить расстояние, отделявшее его от родной хаты на Дону, собирал последние силенки и съезжал с своего соломенного матраца в углу комнаты до середины ее, а когда не успевали доглядеть, то и к самым дверям, а потом жалостно пищал оттаскивавшим его назад служащим: "Пустите меня домой, я там поправлюсь!" Скоро его действительно отправили, только не на Дон, а в общую могилу.
По всей вероятности, сбылись бы слова доктора и Наташа слегла бы под сильным впечатлением этих неудач, если бы нервы ее не укрепились сразу перебившею все другие интересы дня новостью: "Штурм Плевны!"
Как ни ждали этого, как ни обсуждали заранее всего за и против, тем не менее чисто лихорадочная деятельность охватила все отрасли служебных должностей Плевненского района.
- Вот видишь, душа моя, почему Володя не приехал, хотя и обещал; он, верно, был занят, а ты уж его обвиняла в том, что он нас забыл, знать не хочет: почему да почему не едет - ты просто несправедлива к нему.
- Вы думаете, тетя, что он будет участвовать в битве?
- Станем надеяться, что молитвы Анны Павловны будут услышаны и опасность минует его.
- Федор Иванович говорил, что штабным легко живется, что они всегда выйдут сухи из воды.
- Федор Иванович хорошо бы сделал, если бы больше заботился о своем деле, вместо того чтобы пересмеивать других, - не без досады ответила тетушка. - У него нет ни хинина, ни хлороформа, и если на днях он их не добудет, то я не знаю, что мы будем делать с новыми ранеными, как их будут оперировать?
- Говорят, у Скобелева уже много раненых; у него, говорят, очень опасно, - продолжала Наташа, следуя за своею мыслью, и недоговорила: она боялась, не убили бы Верховцева, о храбрости которого много слышала. Тетушка поняла, однако, ее боязнь и сначала, ничего не отвечая, подумала только про себя очень не по-христиански: большой потери не было бы, - потом, впрочем, спохватилась и поспешила выговорить: "Все мы, душа моя, во власти божией, и волос не спадет с головы нашей без воли его!"
1 генерал Дмитрий Иванович Скобелев, отец М. Д. Скобелева.
1-2-3-4-5-6-7-8-9-10-11-12-13-14-15-16-17-18-19-20-21-22-23-24-25-26-27-28-29-30-31-32-33-34-35-36-37-38-39-40
 Торжествуют (Верещагин В.В.) |  Переход колонны М.Д. Скобелева через Балканы. |  На морозе |